Затем я поднял голову, желая выяснить, на каком расстоянии от пола держится спасительный слой воздуха. Не очень высоко сантиметров на десятьпятнадцать.
Дом подожгли одновременно с двух сторон снизу и сверху. Сумасшедшие детишки продолжали свою игру, но теперь мне казалось, что их здесь не один и не два, а намного больше. Я вновь кинулся вниз по ступеням к глотку спасительного воздуха. Я обязательно найду его, и именно там, внизу, поскольку дым и пламя всегда поднимаются вверх, оставляя внизу чистый воздух, которым они и питаются. Каждый вдох вызывал у меня новый приступ кашля, заставлял задыхаться и изза этого бояться еще больше. Поэтому я задерживал дыхание до тех пор, пока не оказался в прихожей. Там я упал на колени и, распластавшись на полу, сумел наконец вдохнуть. Однако я не мог позволить себе валяться на полу и ожидать мучительной смерти от удушья. Я провел в таком положении ровно столько времени, сколько понадобилось, чтобы, прочищая легкие, сделать несколько глубоких вдохов и отплеваться от попавшей в рот гари.
Затем я поднял голову, желая выяснить, на каком расстоянии от пола держится спасительный слой воздуха. Не очень высоко сантиметров на десятьпятнадцать.
Тем не менее этого скудного воздушного запаса должно было хватить мне на то время, пока я буду выбираться из дома. Хорошо хоть не загорелся ковер, иначе я был бы лишен и этого. Свет в доме попрежнему не горел, клубы дыма заполняли все пространство. Ожесточенно работая руками и ногами, я попластунски пополз в том направлении, где, по моим расчетам, должна была находиться входная дверь ближайший ко мне выход из дома.
Вскоре я на чтото наткнулся, и, судя по всему, это был диван. Значит, я молодёжные знакомства камышин с правильного курса по крайней мере на девяносто градусов, прополз под аркой и оказался в гостиной. Теперь, находясь в пространстве относительно чистого воздуха возле самого пола, я уже видел, что густая пелена дыма подсвечивается оранжевыми сполохами огня. Так выглядит гроза, когда ее наблюдаешь сверху, через иллюминатор самолета. Поскольку я находился в лежачем положении, зеленое ковровое покрытие выглядело широкой, уходящей вдаль лужайкой, которую освещают далекие зарницы. А узкая полоса животворного воздуха под сплошной пеленой дыма показалась мне какимто новым миром, куда я попал, шагнув в дверь, ведущую в другое измерение. Мутные вспышки пламени были, однако, недостаточно яркими, чтобы с их помощью я мог определить, в какую сторону ползти.
Стробоскопическое мерцание еще больше сбивало меня с толку, к тому же усиливая страх. До тех пор пока не было видно самого пламени, я успокаивал себя тем, что оно еще далеко, что горит гдето в глубине дома, но теперь притворяться перед самим собой стало уже невозможно.
Всматриваться в пламя тоже не имело смысла. Либо начало сказываться пагубное действие дыма, попавшего в мои легкие и я утратил чувство времени, либо поджигатели использовали бензин, но мне казалось, что огонь распространяется с немыслимой быстротой. Полный решимости вернуться в прихожую, я несколько раз судорожно глотнул ставший еще более горьким воздух и снова пополз, отталкиваясь от ковра локтями, а затем подтягивая тело. То и дело я ударялся об углы мебели. Вскоре с силой врезался головой в кирпичную стенку камина. Я находился еще дальше от прихожей, нежели прежде. Невыносимая головная боль раскалывала мой череп по диагонали от левой брови к правой части затылка. Глаза щипало от дыма и ручейков соленого пота. Меня больше не тошнило, но зато я все время давился от омерзительных струек дыма, которые уже вились даже здесь, у самого пола. Мне начинало казаться, что я не выживу.
